Имя племянницы князя владимира былине
Dating > Имя племянницы князя владимира былине
Download links: → Имя племянницы князя владимира былине → Имя племянницы князя владимира былине
Вдостали зашаталася его да буйна голова, А валила его на кроваточку тесовую, На мягку перину на пуховую. Веди мейя на улицу Крестовую И копай по перькам во сыру землю, И бей меня клиньями дубовыма, И засыпь песками рудожелтыма, Голодом мори, овсом корми Гильф. А зовет тебя Марфа-то Дмитревна стягатися да черныма корабли: Она хочет сделать пир на радости, Что своя земля да потаилася, А как ваша земля да сременилася». Маринка заманивает Добрыню Никитича к себе, и предлагает ему себя в жены. Уж вы дайте мне-ка сроку на три годика подумати». Заступите ка за ней, за мою племянницу». А да как отплакали тут да красны девицы, А пошла у Владимира свадьба навеселе. Итак, первым компонентом былины явились припоминания о действительных исторических событиях. Каждое племя имело своих богов, и на этой почве разрастались многочисленные С введением же христианства на Руси народ воссоединился. Повела ли тут Марфа Дмитревна поганого Идолища В свою каюту корабельную, А садила его на стул на ременчат же, А садила за те ествы за сахарные, Она стала наливать-то чары зелена вина, А как стала наливать да чары пива хмельного, На закуску, на запивку меду сладкого. «Уж вы гой еси, млады три да корабельщички! А как придете ко князю ко Владимиру, А да станете вы да свататься, А как будет просить сроку на три годика, - Не давайте-ка сроку на три годика; А как будет просить да на три месяца, - Не давайте сроку на три месяца; Будет просить да на два месяца, - Не давайте ему сроку на два месяца; А как станет просить на три неделечки, - Не давайте ему на три неделечки; А как станет просить на три суточки, - А бессрочного времени на свете нет».
Из-за моря-то, моря, братцы, синего, А из-за синего моря из-за Карского, Из-за Карского моря, Арапского А приходило три черненых три-то корабля, А в тих-то кораблях пришло поганое Идолище Как ко ласковому князю ко Владимиру. Он пришел ведь к нему сватом свататься На любимые всё его племянницы, Как на душечке все Марфы Дмитревны. Говорил-то он да таковы речи: «Уж вы гой еси, мои да три татарина, Уж вы младые мои всё корабельщички! Вы подите-ка ко городу ко Киеву, А ко ласкову-ту князю ко Владимиру, А как сватайтесь на его любимой на племяннице, Чтобы с чести он отдал за меня, с радости, А без драки ведь да кроволития. А расскажите про меня, про Идолища: А как руки мои по трех сажон, А как тулово мое — как сильной бугор, Голова моя — да как пивной котел, Глаза-ти у меня — да как пивны чаши. А как придете ко князю ко Владимиру, А да станете вы да свататься, А как будет просить сроку на три годика, - Не давайте-ка сроку на три годика; А как будет просить да на три месяца, - Не давайте сроку на три месяца; Будет просить да на два месяца, - Не давайте ему сроку на два месяца; А как станет просить на три неделечки, - Не давайте ему на три неделечки; А как станет просить на три суточки, - А бессрочного времени на свете нет». А приходят три-то корабельщичка Ко князю ко Владимиру да в светлы светлицы, А не кстят они лица поганого, Не молятся да чудным образам, Как бьют они челом Владимиру, А князьям, боярам не бьют челом, не кланятся: «Уж ты здравствуй-ка, Владимир стольнокиевский! » — «Уж вы здравствуйте, дородны добры молодцы, А да три-то младых вас да корабельщичков! А ведь разве пришли вы торговать товарами да разноличныма? Вы торгуйте у мня безданно и беспошлинно». Говорят тут три татарина: «Не товарами пошли торговать да разноличныма, Мы пришли к тебе да сватом свататься На твоею на любимой на племяннице За того же за поганого Идолища. Ты отдай за него да с чести, с радости, А без драки отдай да кроволитныя. А ты с чести не отдашь, — мы боём возьмем. Руки, ноги у Идолища по трех сажон, А как тулово его — как сильной бугор, Голова его — да как пивной котел». Уж вы дайте мне-ка сроку на три годика подумати». » Говорят тут три татарина да три мурина: «А бессрочного, братцы, времени на свете нет». А давали князю сроку на три суточки. А да как пошли они на черны корабли, Да приходят они на черны корабли, Говорит поганое Идолище: «Уж вы гой еси, мои млады да корабельщички! А я дам ему-то сроку на три месяца». А во ту пору, во то время Собирал-то Владимир-князь почесен пир А на князей своих, на бояр же. А как вси на пиру сидят, пьют, едят да проклажаются. Говорил-то Владимир таковы слова: «Как ведь вси да князья, бояра! А пришло ко мне-ка свататься поганое Идолище На любимой-то моей племяннице, Как на душечке на Марфы всё да Дмитревны. Заступите-ка за ней, за мою племянницу». А как говорили князья, бояра: «Мы не будем губить народу православного За твою ту родную племянницу, А не будем проливать крови по-напрасному». Как пошел-то Владимир-князь да со честна пиру, А повесил буйну голову с могучих плеч, Он пошел прямо к Марфы Дмитревны в светлу светлицу. А как увидала Марфа Дмитревна — Как идет ее-то дядюшка не по-старому да не по-прежнему, Не по-прежнему да не по-досельнему, - А да как спрошала Марфа Дмитревна: «Еще что же ты, дядюшка Владимир-князь, А придешь ты ко мне не по-старому, не по-прежнему, Ты повесил буйну голову с могучих плеч? » - «Уж ты гой еси, моя родна любимая племянница! А как подошло туто поганое Идолище, А как сватайтся на тебе, всё на Марфы Дмитревны, А как сам он говорил да таковы речи: Еще с чести не отдам, дак «мы боём возьмем». Как его-то руки, ноги — по трех сажон, А ведь тулово — как сильной бугор, Голова его — да как пивной котел, Очи ясны у него — да как пивны чаши, А как нос его — как палка дровокольная». Говорит тут Марфа Дмитревна: «Уж ты гой еси, дядюшка мой родимыя! Не губи народу по-напрасному, А не проливай крови горячую, А отдавай меня да с чести, с радости, Без драки отдай да кроволитныя. А только дай придано — три черных три корабля: А первой-от корабель грузи ты зеленым вином, А второй-от корабль нагрузи да пивом хмельным же, А третей-от корабль нагрузи да медом сладким же. Провожатых дай моих братьев крестовых, все названых же: А первого-то брата дай Добрынюшку Микитича, А второго-то брата дай Михайлушка Игнатьева, А третьего брата Олешеньку Поповича». А как дават ей князь три черных корабля, Нагружат напитками разноличныма. Повелась у князя тут ведь свадьба же. Посылали звать Добрынюшку с Михайлушком— душой-то красных девицей, А пошли они-то звать к Марфы Дмитревны на девью плачь. Они ходят зовут да красных девицей, А зовут они молодых-то вдов, А зовут-то они жен ведь мужния: «Уж вы милости просим, души красны девицы, К Марфы Дмитревны на девью плачь! Вас зазвала-то Марфа Дмитревна на девью плачь». А как тут скоро сбирались красны девицы, А как белые лебедушки на заводи слеталися. А как не бела тут на заводи, бела лебедь воскикала, А как слезно Марфа Дмитревна восплакала. Тут заплакали да слезно красны девицы, А да тут пуще заплакали по ней молоды вдовы, Еще пуще тут заплачут жены мужние. А да как отплакали тут да красны девицы, А пошла у Владимира свадьба навеселе. Как пришел-то тут поганое Идолище, А садился он за столы да белодубовы, За питья, за ествы сахарные. А как ест он, татарин, по-звериному, А как пьет-то он да по-скотиному. А как пили, ели, напивалися, А пошли они, повели Марфушку на черны корабли. А как провожают ей народ да православныя, Провожают ей да слезно плачутся. А как приходила Марфушка на свой чернен корабль, А заходит она в каюту корабельную, А при ею тут Добрынюшка Микитич млад. Потянула поветерь тиха способная, А пошли тут корабли да во сине море, Во сине море да во свое село. А как русская земля да потаилася, Как поганая земля да заменилася. А как по Божьей-то былобелыц по милости, По Марфушкиной было участи, - А как пала тут ведь тиха тишина, Не несет-то никуда да черных кораблей. А как выходила из каюты все ведь Марфа Дмитревна на палубу, А сама она ведь говорит да таковы речи: «Уж ты гой еси, да брат крестовыя! Постарайся-ка ты изобелыц всих же, Подорожи моей да буйной головой, А кричи поганому Идолищу во всю голову, А чтобы он стянулся всима корабли да во одно место; Уж вы пойте-ка татаровей всих допьяна, А я сама пойду поить поганого Идолища». А да как закричал Добрыня громким голосом: «Уж ты гой еси, поганое Идолище! А зовет тебя Марфа-то Дмитревна стягатися да черныма корабли: Она хочет сделать пир на радости, Что своя земля да потаилася, А как ваша земля да сременилася». Как услыхал тут поганое Идолище, А весьма он сделал весьма радостен, Приказал он во едно место связатися. Повела ли тут Марфа Дмитревна поганого Идолища В свою каюту корабельную, А садила его на стул на ременчат же, А садила за те ествы за сахарные, Она стала наливать-то чары зелена вина, А как стала наливать да чары пива хмельного, На закуску, на запивку меду сладкого. А как начал тут Идолище пить, есть да без опасности. А он пьет-то вино досуха, Запиват да пивом хмельныим, Закусыват да медом сладкиим. Вдостали зашаталася его да буйна голова, А валила его на кроваточку тесовую, На мягку перину на пуховую. Захватил-то он Марфу в охапочку, А как заспал он сном да богатырскиим, А со сна на ней накинул руку правую, А накинул на ней да ногу правую, А да чуть под ним жива лежит, Душа в теле полуднует. Закричала она громким голосом: «Уж ты гой еси, ты брат мой крестовыя! А сойми с меня руку Идолища, А скинь с меня ногу поганого». Прибежал Добрынюшка в каюту корабельную, А как сметыват с ней праву руку, А как скидыват он с ней все леву ногу. Как соскакивала Марфа с кроваточки, А выскакивала она на палубу ту корабельную. Как хватил Добрыня востру саблю же, А отсек Идолищу да буйну голову. Заскакало тут поганое Идолище. А как он присек его ведь намелко, А сметали его да во сине море, Как рубили татаровей да до единого. Потянула им-то поветерь да все способная А да как ко городу ко Киеву, А ко ласкову князю-ту ко Владимиру. Как приходят они в красен Киев-град, Услыхал тут всё Владимир-князь да со княгинею, Как стречали со всего города со Киева, А как собиралися народа православные. Тут пошел у князя пир навеселе, на радости.
Last updated
